В 1979 году поступил я в Красноярский политехнический институт. Учёба на меня навевала скуку, дни проходили похожими друг на друга: лекции, семинары, сессии… А душа требовала приключений, настоящих друзей, взаимовыручки. Как у Ремарка в «Трёх товарищах». И вот, как раз в очередной кризис, познакомился я с Володей Понкратенко. Произошло это на «сенаже», куда нас студентов в те годы отправляли на летнюю практику.
Оказались мы, небольшая группа студентов с разных курсов, в небольшой деревне Раскаты Емельяновского района Красноярского края. Наша задача была помогать сельчанам убирать урожай. Приключения начались буквально с первого дня: катание на лошадях и тракторах, стычки с быками, купание в местном пруду, где кроме нас никто не купался, вечерние дискотеки и разборки с местными парнями. Ребята в группе оказались не робкого десятка, развитые, сильные, многие отслужившие в армии. После нескольких конфликтов с местными нас зауважали, но по одному мы предпочитали по деревне не ходить.
Объединяющим фактором послужила ещё и начитанность и прекрасная память Володи Понкратенко. После дискотек, когда мы укладывались спать, а это было в одной большой комнате на десять — двенадцать коек, Володя пересказывал нам книги, повести когда то им прочитанные. А читать он любил. Так я познакомился с мировой классикой художественной литературы.
В череде рассказов были повествования и о пещерах. От него я узнал об основателе спелеологии Эдуарде Мортеле, об экспериментах с субъективным восприятием времени Мишеля Сифра, о Норбере Кастере. У меня в то время было детское представление о мире. Я считал, что пещеры бывают только далеко во Франции или Америке. И каково было моё удивление, когда Володя рассказал мне о существовании пещер вокруг Красноярска и предложил мне записаться в секцию спелеологов нашего института. Что я и сделал с началом учебного года.
В тот год в секцию политехов пришли Миша Неткачев, Лена Манеева, Андрей Скачков, Валерия Сопельниченко, Валера Матвиенко, Игорь Ориенчук, Света Самородова, Оля Зингер, Лена Кирилова и много других. В наставниках у нас оказались ребята с уже богатым опытом, прошедшие местные и кавказские пещеры: Саша Окладников, Валя Волышкина, Анатолий Кадочников, Бердов Валентин, Олег Ясинский, Гулина Татьяна, Саша Соломатов, Саша Цоменко, Сергей Дуршляк, Люся Елгина и другие.
Как это обычно и происходило, из тридцати — сорока человек с набора нас осталось шесть — восемь человек, но они сформировали сильную, ходячую, надёжную команду. Не раз на тренировках, походах в пещеры мы мечтали найти «нашу» политеховскую дыру, самим её штурмануть, картировать и на правах первооткрывателей дать название пещере и её ходам. Летом 1981го года нам посчастливилось это сделать.
После летней поисковой экспедиции 1980го года на Бзыбский хребет республики Абхазия, в которой мы нашли вход в пещеру Напра, старшие товарищи посоветовали нам, политехам, обследовать хребет западнее вершины Пыпшера. Хребет в западном направлении от господствующей вершины Чипшира опускается к реке Бзыбь. В этой части ожидалось найти пещеры не такие глубокие как Напра, но выдающиеся. А для нас, молодых, начинающих спелеологов это была полезная, самостоятельная работа.
Сроки были выбраны перед основной, комплексной экспедицией красноярцев, с тем, чтобы в программу основной экспедиции включить результаты нашей поисковки. Желающих участвовать набралось четверо человек: я — Бурмага Александр, Сопельниченко Валерия, Манеева Лена и дивногорец Дидух Андрей. Меня старшие товарищи назначили руководителем. Так и началась наша знаменательная эпопея.
На поезде добрались до Адлера, электричкой до остановки Бармыш и далее пешком.
Экспедиция поисковая, снаряжения минимум: палатка, четырёхместный спальник, еда, одна верёвка да личное снаряжение. На всякий случай взяли с собой на четверых одну бутылку водки. Мало ли что может случиться в горах: компресс сделать, рану продизенфицировать, согреться…
Условия заброски на Бзыбский хребет жёсткие: дорог нет, склон крутой, ручьи отсутствуют, дефицит питьевой воды. В первый день поднялись до «Бревна». Это удобное для стоянки место на границе леса с удобными местами под палатки и со снежником в поноре. На второй день были уже в районе работ, в окрестностях вершины Пыпшера.
Рюкзаки были не тяжёлые, снаряжения не много. Не челночили, шли хорошо, но Дед сдулся. Нам сказал, что открылась язва желудка, работать не может, нужен покой.
Ну, нужен, так нужен… Давай мы его лечить. С утра ему пятьдесят грамм водки (лекарства) нальём, он в палатку, мы в поле. Как то обедаем на базе, Андрей отлёживается в палатке. Подошёл к нам пастух со стадом овец. Поговорили. Спрашивает, что с этим в палатке? Мы, говорим, заболел. Он подошёл, заглянул в палатку, оттуда стойкий запах водки на него пахнул. Он покачал головой, сочувственно повздыхал. Да, говорит, нужно выздоравливать. Что уж он подумал, не знаю.
Как то на исходе очередного дня собрались с девчёнками обсудить итоги, да возвращаться в лагерь. Они мне и говорят:
– Посмотри, ты поопытней, вроде из щели дует.
Показали мне вход. А сами:
– А мы пока пойдём в лагерь ужин готовить.
На поиск я ходил с минимумом снаряжения: резиновые сапоги, трико, майка, штормовка (это такая брезентовая куртка с капюшоном), шапочка да один источник света.
Про фонарик нужно рассказать особо, так как он сыграл роковую роль в этом приключении. Из специализированных источников света, закрепляемых на голове, в восьмидесятых годах в стране были только шахтёрские «коногонки». Это тяжёлые налобные фонари с питанием от свинцовой аккумуляторной батареи. С ними было комфортно ходить, они имели два режима работы: мощный и экономичный. На экономичном режиме можно было растянуть свет на день работы, но заряжать такой фонарь в полевых условиях не было возможности. Поэтому в экспедициях их не использовали, приходилось мастерить налобные фонари самостоятельно.
Мне нравилось делать пещерные фонари из алюминиевых ручных китайских фонариков. Обрезаешь ручку, мастеришь крепление на голову на резинке и получаешь лёгкий, удобный фонарь. Питание делали из четырёх круглых батареек, спаивая их две последовательно и две по две паралельно, получая три вольта на выходе. Лампочку ставили на два с половиной вольта. Работая с небольшим перекалом, она давала хороший белый свет. Хватало одного блока на пятьдесят два часа непрерывной работы. В условиях экспедиции на три—четыре дня работы при экономной эксплуатации. Блок обматывался изолентой, длинным проводом соединялся с налобником, подвешивался на киперной ленте (хозверёвке) через плечо под мышкой.
Вот в такой экипировке я и подошёл ко входу будущей пещеры. Щель под скальным выходом небольшая, ничем не привлекательная, таких полно в округе, но чувствуется тяга воздуха, а как учили старшие товарищи, это примета полостей под землёй!
Начал ковырять щель засыпанную сухой глиной. Открылось небольшое отверстие вниз. Кидаю туда глину, расширяя отверстие и вот передо мной уже лаз, в который можно протиснуться человеку. Покидал туда камни, послушал, летят метров на пять вниз. Ну что, нужно лезть, ход идёт!
Спустился вниз метров пять-шесть, оказался в узком меандре. Нашёл проход между узких стенок. Перемещаясь вверх-вниз, удалось протиснуться по меандру метров двадцать-двадцать пять. Стенки немного раздвинулись, ползти стало легче. Мне бы в этом месте остановиться, отложить разведку на завтра, продолжить вдвоём с верёвкой, со вторым светом, но… Любопытство взяло верх над осторожностью. Так я совершил два грубейших нарушения техники безопасности: пошёл в пещеру один и с единственным источником света. Молодёжь, учитесь на чужих ошибках!
Впереди увидел расширение хода. Покричал, крик эхом отозвался в расширяющемся ходе. Эхо! Значит там есть объём! Какая там осторожность… Вперёд!
Нужно выяснить, что там дальше!
Пробираюсь дальше. Меандр закончился поперечным разломом. Выглядываю из меандра. Поперечный разлом шире меандра, но по нему вполне можно перемещаться в распоре. Я оказался в верхней части разлома. Свод его был рядом над головой, влево он сужался и метрах в пяти-шести заканчивался небольшой полкой с лужей, по стене сочилась вода, вправо разлом расширялся и уходил вниз, теряя очертания в темноте. То есть подо мной был отвес непонятных размеров. И только эхо могло приблизительно говорить о его масштабах.
От полки вниз разлом продолжался трещиной, судя по всему легкопроходимой. И здесь я совершаю очередную ошибку! Понятно же, что это пещера, есть объём, нужно, вооружившись снаряжением, продолжить исследование! Но как повернуть назад, когда можно, легко преодолев разлом в распоре, спуститься по трещине вниз и оценить размеры разлома. Быть может, увидеть продолжение! Я выхожу из меандра, делаю шаг через разлом, встаю в распоре… и у меня гаснет фонарь.
Идиот!!! Говорили же инструктора: “Не ходи один в пещеру!” И что теперь делать?! Мысли побежали в голове как встревоженные обезьяны: распор хоть и не широкий, но долго я так не простою, в темноте делать шаг назад в меандр равносильно самоубийству, всё это над непонятно какой высоты отвесом. Противоположная стена оказалась мокрой и на ней слой пещерного молочка, правая рука и нога немеют и ползут вниз… Говорила же мама, не лазий по колодцам!!!
Так, нужно успокоиться! Рассказывали же нам про панику, про самообладание на семинарах по спелеотуризму. Похоже, только это меня может спасти из создавшейся ситуации. Назад невозможно, значит вперёд! Вперёд куда?! Ага, полка, вот моё спасение! Она недалеко, осторожно можно до неё добраться даже наощупь.
Не помню, сколько я добирался до полки, помню только, что делал я это ОЧЕНЬ осторожно, тщательно ощупывая место куда делал очередной шаг ногой или рукой. Добрался до полки. Слава богу, живой! Первым делом нужно разобраться в причинах отказа фонаря. Если перегорела лампочка, то моё положение незавидное, если дело в проводке, то это исправимо и я при свете легко выберусь отсюда. Как найти неисправность? Всё просто! Берём, выкручиваем лампочку из фонаря и соединяем её напрямую с батареей, минуя соединительный провод и фонарь. Если лампочка загориться, значит она цела и причина в проводке или в фонаре, если нет, значит увы, моё положение незавидное.
Выкрутил лампочку, освободил провод от изоленты, присоединил… О радость! Лампочка загорелась! Беру лампочку в губы, восстанавливаю контакты батареи. От радости мурлыкаю под нос какую то песенку. Пошевелил губами, лампочка выпадает из губ под ноги. Растяпа! В такой сложной ситуации нужно же быть предельно внимательным! Ладно, не паникуем! Лампочка под ногами. Ищем!
Перебрал под ногами все камушки, перещупал всю полку, всю лужу на сто раз. Лампочки не нашёл. Накатило отчаяние! Без света выбираться отсюда не вариант, опасно. Значит, что нужно делать?! Да конечно же! Сейчас меня потеряют в лагере, забеспокоятся, чего это меня так долго нет, а не случилось там со мной чего и придут меня спасать! И этот кошмар закончиться! Ну что, буду ждать спасательную команду.
Просто так сидеть скучно. Чем то нужно заняться? О, буду петь песни! Секция у нас была поющая. Парни через одного играли на гитаре, девчёнки пели песни на выходах в пещеры. Да ещё соревновались, старались принести в группу песню, которая бы понравилась всем. Сидишь, бывало, у костра на соревнованиях, гитара по кругу. Братья Окладниковы, Олег Ясинский, Захар Залиев… Песни одна лучше другой, не переслушаешь. И многие трогали за душу, хотелось их выучить. Про Столбы, про горы, про пещеры, про дружбу, про море. Репертуар разнообразный.
И я запел, борясь с окружавшими меня камнем и темнотой. Одну, другую, третью… десятую, двадцатую. Сидя без движения на одном месте, стал подмерзать. На мне трико, майка да штурмовка. Стал орать сколько есть мочи. Греться песней. Стало веселей. Представил, как девчёнки услышат мои крики из под земли, как придут за мной, скажут: “Что орёшь как бешенный?”
Но что-то никто не идёт, ноги от сиденья на корточках затекли, становиться всё холоднее и холоднее, уже и песни не греют. Стало грустно. Прислушался, не слышно ли кого? Нет. Только звуки падающих капель. Похоже помощь не придёт. Уже потерял счёт времени и песням. Заставил ещё немного себя попеть. Похоже нужно выбираться самому. Опасно, страшно, но нужно. А вдруг не смогу, сорвусь! Об этом даже не хотелось думать. Гоню от себя мысли о неудаче.
К темноте уже привык. Всё делаю на ощупь. Стал вспоминать рельеф стены, расстояние до меандра, всё, что успел увидеть перед тем как погас фонарь. Ощупываю руками и ногами стены, делаю два шага вперёд, возвращаюсь на полку.
Так же затем три шага, четыре шага и обязательно возвращаюсь на полку. В полной темноте я должен с любого места вернуться на полку. Так добрался до меандра.
Долго у меандра не простоишь, устанешь и не сможешь уверенно сделать шаг, а сделав его, ещё нужно залезть в меандр. Раза три я подходил и ощупывал вход в меандр, чтобы уверенно сделать этот роковой шаг. В темноте вернуться от меандра в распор практически невозможно. Значит, если так случиться, что я не смогу в него попасть, то это грозит срывом и полётом неизвестно куда. Гоню от себя дурные мысли и готовлюсь.
Четвёртый раз в кромешной тьме подхожу к меандру, заставляю себя не мешкая сделать шаг, отрываю ногу от стены и… повисаю, распёршись руками и ногами в меандре, над отвесом. Не могу войти в меандр. В том месте, куда я подошёл в темноте, менадр оказался слишком узким. Судя по всему, расширение, через которое я вылез из него, оказалось выше меня.
Ширина меандра такая, что войти в него я не могу, а держаться, расклинивая руки и ноги в нем сложно и тяжело. Подниматься наверх про таких обстоятельствах даже в голову не пришло, это невыполнимо. Значит путь один — вниз. И нужно спешить, силы быстро покидали меня! Переставляя по меандру руки и ноги, двигаюсь вниз.
Меандр немного сузился, держаться, расклинивая руки и ноги в нём стало легче. Ползу вниз. Что такое? На очередном шаге нога повисла в воздухе. Ощупываю ногой стенку. Понимаю, что стенка закончилась карнизом и нет другого пути, как уходить по щели под него. Какие размеры карниза, хватит ли сил пройти его? На обдумывание создавшегося положения не было времени, сил оставалось всё меньше!
Ухожу под карниз. Вот где с благодарностью вспомнились тренировки Саши Окладникова! Что там говорить, подготовка у нас была великолепная! Двигаюсь под карнизом. Руки и ноги не успевают восстанавливаться от тяжёлой работы, немеют. Темнота не даёт возможности понять в каком положении я нахожусь, сколько ещё продолжится карниз, чем он закончится и, самое главное, сколько подо мной метров пустоты? Страх рисует ужасную картину! Руки-ноги слабеют и не справляются уже с нагрузкой. Я начинаю терять опору! Прощайте родные, прощайте друзья! Похоже это конец! И я сорвался…
Зажатый сложившимися обстоятельствами в угол, я уже был готов разбиться о каменные глыбы, попрощался с жизнью… Но, каково было моё удивление, когда мой полёт прекратился через десять сантиметров! То есть, после срыва из меандра я оказался цел и невредим, лежащим на спине на глиняном полу. Опасность улететь в отвес миновала меня, когда я ушёл под карниз. Эти два-три метра, которые я смог проползти под карнизом, спасли меня. Подо мной в полуметре был глиняный пол. Господи, спасибо, что ты творишь такие чудеса, вдохновляя нас на жизнь!
Теперь можно успокоиться, обдумать моё положение. Судя по всему, я оказался на дне меандра ведущего к выходу из пещеры. В нижней части меандр был легко проходим для человека. Встав на четвереньки, я пополз в сторону выхода, руками ощупывая перед собой ход.
Тогда, имея уже немалый опыт хождения по пещерам, я понимал, что зрение в абсолютной темноте становится настолько чувствительным к малому свету, что я легко увижу вход освещённый ночным небом.
И я пополз, периодически поднимая голову вверх, в ожидании увидеть освещённый выход из пещеры. Проползу два-три метра, подниму голову вверх, опять два-три метра, опять голову вверх. Ползу, голову вверх, дальше ползу… Беспокойство стало овладевать мной. По моим представлениям я уже прополз метров двадцать-двадцать пять и выход должен находиться надо мной, я уже должен его увидеть. Но, почему-то не вижу! Сел, прислонившись к стене.
Разгорячённый переживаниями последнего часа, я не ощущал холода. Звуки капели остались позади, тишина окружила меня. Мысли побежали, анализируя моё положение: неужели меандр имеет сложную структуру и в нижней части разветвляется, а может я уже, не увидя освещённый выход, прополз под ним и двигаюсь в другую часть пещеры? Всё возможно в мире пещер. Что делать дальше? Может дождаться утра? Выход освещён будет сильнее. Ребус никак не хотел разгадываться.
Отчаяние в который раз овладело мной. В задумчивости я потянулся рукой к лицу и… о боже! Капюшон от штормовки был одет у меня на голове. В череде переживаний и темноте я совсем о нём забыл, а ведь он есть! Когда я полз на четвереньках по дну меандра он со спины упал мне на голову, а я это даже не почувствовал и поднимал голову вверх и искал освещённый выход из пещеры я с одетым на голову капюшёном от штормовки! Как только я снял его с головы, я увидел выход из пещеры. Я сидел как раз под ним!
Потом была встреча с друзьями, обсуждение моего приключения, были другие приключения в этой пещере, увлекательная работа по разведке и картированию пещеры. Так осуществилась мечта нашего набора о «своей», политеховской пещере, а на карте страны появился ещё один географический объект. А название он не мог получить другого, только Ноктюрн – музыкальное произведение исполнявшееся обычно на открытом воздухе в вечернее или ночное время.
Красноярск 8 августа 2020 года